 |
Десять лет назад казалось, что новые компании полностью вытеснили фирмы «старой экономики» с первых полос газет. Похоже, что сегодня старые компании снова входят в моду. Названия фирм Shell и General Electric вызывают у человека своеобразное чувство надежности. Еще в 1912 году они входили в десятку крупнейших компаний мира по капитализации, и продолжают удерживать свои позиции сегодня. Но почему некоторые компании оказываются устойчивее других?
По мнению Джерри Порраса из Стэнфордского Университета, основным моментом является то, «как компания организована». Поррас изучает европейские компании, которые не только выжили, но и до сих пор вызывают уважение и восхищение. В его списке Shell, Siemens, BMW, и, увы, Marks&Spencer. По его словам, похожие исследования в Америке показали, что устойчивость компании и уважение к ней идут рука об руку с «вкладом, который компания вносит в среду, где она работает» и «глубиной интеграции в структуру общества».
Дэвид Гарвин из Harvard Business School видит причину недолговечности некоторых успешных фирм в том, что «далеко не все сферы деятельности существуют вечно». Это объясняет, почему из первой десятки исчезли Pullman и Singer. Сегодня люди не так часто путешествуют поездом или изготовляют большую часть семейной одежды дома. В этом смысле крупные нефтяные компании являются анахронизмами, ведь рано или поздно запасы углеводородов в мире истощатся. И если эти компании не найдут себе новую нишу, они отправятся вслед за US Steel.
Г-н Гарвин, проводящий пятилетнее исследование системы управления в десяти крупнейших фирмах мира считает, что есть два основных способа добиться устойчивости. Первый — «активные инновации». Например, это способность GE планомерно приспосабливать новые технологии. Второй способ — «органическая адаптация»: 3M, основанная в 1902 году, выжила благодаря тому, что смогла отказаться от изготовления абразивов и клеев и перейти на новые рынки. Рассматривая компании, которые за последние десять лет вошли в десятку крупнейших в мире, Гарвин выделяет Dell Computer, так как его достаточно гибкое и перенастраиваемое управление поставочной сетью позволит компании претендовать на роль завтрашнего 3M.
Но инновации и способность к адаптации — еще не все. Британский экономист Джон Кай указывает на необходимость наличия конкурентных преимуществ. Определенная доля силы компании на рынке определяется лицензиями и законодательством, но со временем влияние этих факторов ослабевает. Выгоды от технологической инновации преходящи, если только компания, подобно Glaxo, не научится реинвестировать средства для расширения базы. Но торговые марки и репутация, при условии правильного управления ими, оказываются удивительно долговечными. Хотя Кай и признает, что «можно все испортить». «Мои студенты не могут поверить, что название Hilton раньше служило общим синонимом хорошего отеля». GE является уникальным примером компании, сила которой лежит в способности подбирать и воспитывать лучшие управленческие кадры. На протяжении большей части 20го века в GE работал ряд выдающихся директоров, таких же уважаемых, как Джек Уэлч.
Но ни одно из объяснений не помогает ответить на вопрос, задаваемый Джоном Сандерлендом, управляющим Cadburry Schweppes. Его компания — результат объединения 200-летней Schweppes и 150-летней Cadbury. Cadburry ассоциируется у населения с популярной маркой Quaker Cadburrys, кроме того, она владеет одними из самых известных в Великобритании и в мире торговыми марками напитков и еды. Возможно, это объясняет популярность компании и уважение к ней. Но, как указывает г-н Сандерленд, компания Rowntree тоже 150 лет выпускает кондитерские изделия Quaker и владеет рядом замечательных торговых марок. Однако «инвестиционные менеджеры за 10 минут продали ее компании Nestle». В чем же различие? Похоже, что иногда крупные компании просто переворачиваются кверху брюхом и умирают. Совсем как люди.
Оригинал статьи — на The Economist
|
|
